Северо-запад Кубани - поиск с детектором

ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ
Институт археологии АН СССР. Нумизматика и эпиграфика, том X. К.В.Голенко.
О некоторых статерах Асандра 20 года правления.

Монеты Асандра — архонта, а затем царя Боспора — неоднократно привлекали внимание исследователей. Это внимание вполне понятно:
в отличие от многих других боспорских правителей, Асандр не раз упоминается древними авторами в связи с важнейшими историческими событиями второй половины I в. до н. э. Редкие, но достаточно известные золотые статеры Асандра, эффектные сами по себе, представляют весьма заманчивый материал для исследования не совсем ясной типологии монет и их абсолютной хронологии.

Интерес к монетам Асандра вызвал и отрицательное явление — очень раннее возникновение поддельных статеров этого правителя. Но уже Б. В. Кене и близкие ему по времени исследователи методически правильно обосновали выделение подделок. Они полагали, что подлинный чекан Асандра представлен только двумя основными категориями монет:
медными монетами двух номиналов (как теперь принято считать, оболы и тетрахалки), чеканенными от имени Асандра-архонта, и золотыми статерами, выпускавшимися как Асандром-архонтом, так и Асандром-царем. Статеры, изготовленные из серебра, меди и свинца, были признаны поддельными или во всяком случае сомнительными.
В общей форме такая точка зрения справедливо остается господствующей. Что касается «серебряных статеров», то едва ли требуется серьезная аргументация для обоснования отнесения их к современным подделкам. Сложнее положение со свинцовыми монетами; они, конечно поддельны, но принадлежат ли они работе древних или современных фальсификаторов, можно установить только после специального исследования каждого такого экземпляра. В этой связи представляет большой интерес свинцовая чеканная монета Британского музея, следующая типу статеров Асандра 20 года правления № 5. Ее большой размер и высокий вес (10,95 г) резко выделяют монету среди других, что не позволяет присоединить ее к числу ординарных подделок. Составитель каталога Британского музея В. Росс и позднее Р. Хенниг рассматривали этот памятник как образец или пробный оттиск штемпелей, предназначенных для чеканки золотых статеров. По-видимому, такое объяснение — единственно возможное, если считать монету древней, хотя его очень трудно обосновать. Прежде всего трудно найти прямую аналогию лондонскому экземпляру. И это не удивительно. Принимая во внимание строжайший контроль над деятельностью монетных дворов во все времена, выпуск заведомо неполноценной монеты за пределы мастерской представляется явлением совершенно исключительным. Кроме того, трудно допустить появление образцов или пробных оттисков штемпелей для монет, которые без существенного изменения типа (с технической точки зрения) чеканились без заметных перерывов двадцатый год.

Но существует и иной путь изучения этой свинцовой монеты — сравнение ее с золотыми монетами Асандра того же года. По-видимому, от внимания названных выше исследователей ускользнул тот факт, что известны четыре золотые монеты, чеканенные общей парой штемпелей с лондонским свинцовым экземпляром. Две из них (№ 8—9) опубликованы сравнительно недавно, две другие (№ 6—7) остаются неизданными до сих пор, хотя появление их в музейных собраниях или, во всяком случае, в поле зрения нумизматов относится к 80-м годам прошлого века.

Таким образом, мы располагаем пятью монетами, чеканенными общими штемпелями. Рассмотрим их с нескольких различных точек зрения. Кроме этих монет, существует лишь один статер 20 г. правления Асандра (№ 2); сейчас он принадлежит собранию ГИМ, ранее входил в коллекцию известного керченского собирателя И. А. Терлецкого; неоднократно издавался. Штемпель лицевой стороны этого статера является общим для двух монет 18 г. (№ 1) и для двух статеров 21 г. (№ 3). Всего нам известно три экземпляра статеров 18 года, они чеканены двумя различными штемпелями оборотной стороны и двумя — лицевой; из последних один, как указывалось — общий с монетой 20 г., другой — с монетой 17 г. Аналогичную комбинацию штемпелей показывают и два статера 21 года —два штемпеля оборотной стороны и два — лицевой, являющиеся общими для монет 20 и 22 гг. Ни в одном случае невозможно констатировать общность штемпелей этих монет и пяти рассматриваемых экземпляров с обозначением 20 года.
Таким образом, если оставить в стороне упомянутые пять экземпляров с обозначением 20 г., мы получим картину не очень интенсивного чекана в 18—22 гг., на протяжении которых в работе последовательно участвуют только четыре штемпеля лицевой стороны. При этом выпуск 20 г. (от 19 г. монеты неизвестны) представляется наиболее слабым. Все это изолирует рассматриваемые пять монет от остальных статеров, которые должны были бы быть близкими им по времени. Но можно привести и некоторые иные наблюдения в пользу известной исключительности наших монет. Прежде всего, чтобы не возвращаться более к вопросу о штемпелях, — перед нами единственный случай для статеров Асандра, когда от одной пары штемпелей дошло до нас более трех экземпляров.

Далее заслуживают внимания метрологические наблюдения. В 1 в. до н. э., в частности на протяжении длительного правления Асандра, происходит постепенное понижение веса золотых боспорских монет. Так, А. Л. Бертье-Делагард определял средние веса понтийских статеров Митридата VI — 8,35 г, Фарнака — 8,14 г, Асандра до 10 г. — 8,14 г, до 23 г. — 8,04 г, до 29 г. — 8,02 г. Отклонения от этих средних норм в чекане Асандра встречаются, но они не очень велики. У А. Л. Бертье-Делагарда отмечены только три монеты с весом большим, чем 8,20 г — 8,23 г (7 г., ГЭ), 8,22 г (17 г., ранее в коллекции в. к. Александра Михайловича) и 8,30 г (25 г., ранее в коллекции И. А. Терлецкого). Последний статер не должен приниматься здесь во внимание ввиду того исключительного факта, что он перечеканен из более ранней монеты, «чем и объясняется его непомерный вес». В дополнение к материалам А. Л. Бертье-Делагарда можно указать еще две монеты такого рода: 8,25 г (4 г., ранее в Темрюкском музее); 8,38 г (9 г.).
Таким образом, вес трех наших монет (свинцовый экземпляр здесь не принимается во внимание) отвечает метрологическим нормам золота Асандра, но четвертый экземпляр (№ 6) весит 8,54 г. Вес этого экземпляра наибольший не только для золота Асандра, но и для любого царского статера, чеканенного на Боспоре. Едва ли повышение веса на 0,5 г против нормы допустимо для подлинных золотых монет, которые чеканились регулярно и с тенденцией к понижению веса.

Рассмотрение изображений на наших монетах (табл. I, 7а, 8а) позволяет сказать, что портрет царя не обнаруживает существенных отклонений при сравнении его с изображениями на лицевых сторонах других статеров. С меньшей уверенностью можно сказать это и о Нике на оборотной стороне монет, изображенной очень грубо, с явным нарушением пропорций тела, но вместе с тем не лишенной аналогий. Единственным явным отклонением от обычной типологии, которое можно здесь отметить, является положение пальмовой ветви в руках Ники и ее крыла — ветвь перекрывается крылом. Между тем на всех известных нам статерах Асандра обе эти детали типа никогда не пересекают и не ограничивают друг друга. Необычна и трактовка деталей проры, на которой стоит Ника. Но особенно неприятное впечатление производит надпись на наших монетах, содержащая необъяснимо много отклонений палеографического характера: вытянутая, необычного написания бета, вытянутая сигма с укороченными горизонтальными черточками, неравновеликие горизонтальные линии эпсилона, уплощенная омега, укороченная правая часть ню, равновеликие элементы дельты; буквы без утолщений на концах переданы толстыми, одинаково ровными линиями.

Если каждое отдельно взятое наблюдение над интересующими нас монетами 20 г. может оказаться основанным на случайности и не имеет решающего характера, то совокупность этих наблюдений, как нам кажется, позволяет сомневаться в подлинности монет. По-видимому, такой вывод не оригинален, можно предполагать, что к нему пришел еще А. Л. Бертье-Делагард, так как в его сводке не упоминаются эти четыре золотые монеты. Зная тщательность сбора материалов для «Весовых исследований», трудно допустить, что монеты случайно выпали из поля зрения А. Л. Бертье-Делагарда. Как известно, в его работе подделки игнорируются, и отсутствие сведений о тех или иных монетах, которые не мог не знать А. Л. Бертье-Делагард, является косвенным, но бесспорным свидетельством того, что автор признавал из поддельными. Наглядным примером служат ольвийские драхмы с изображением головы Афины и оружия, сведения о которых опущены А. Л. Бертье-Делагардом и поддельность которых была показана лишь недавно.

Если признать пять издаваемых монет поддельными, то закономерен вопрос, какие именно подлинные статеры Асандра могли послужить моделью для их изготовления. Монета 20 г. из собрания ГИМ, опубликованная сравнительно недавно, не могла служить таким образцом, тем более что она, как и статеры смежных годов, не обнаруживает близости к нашим монетам в трактовке отдельных деталей изображений. Не приходится сомневаться в том, что при изготовлении штемпелей для наших монет копировались статеры 23 г. (№ 4), вероятно, экземпляр, изданный в 1872 г. в аукционном каталоге собрания одесского коллекционера Ю. Лемме (сейчас эта монета в Берлинском музее). Портрет царя на лицевых сторонах поддельных монет — явно уменьшенная копия портрета статера 23 г.;
изображения оборотных сторон также обнаруживают предельную близость:
необычно крупная фигура Ники (более грубо переданная на поддельных монетах), несколько откинутая назад, расположение складок одежды. Палеографические неточности надписи на поддельных монетах не случайны — они возникли в результате утрированной трактовки некоторых букв легенды оригинала (В, Е, 1М), имеющих легкое отклонение от трафаретного написания.

Судя по тем данным, которыми мы располагаем о времени появления в собраниях поддельных монет, они были изготовлены, вероятно, не позже 70-х годов прошлого столетия. Весьма заманчиво видеть в них работу керченского фальсификатора М. Сазонова. Он изготовлял фальшивые монеты в весьма ограниченном числе одинаковых экземпляров при помощи чеканки штемпелями, вырезанными на железе, для серебра использовался металл древних монет, для золота — чистый, без лигатуры, металл. В поразительном документе, (в своей «исповеди») М. Сазонов признался, в частности: «Я сфабриковал до пяти золотых монет Асандра». Хотелось бы верить, что эти не выявленные в музейных собраниях подделки и явились предметом данной заметки.

на фото:
Подлинный бронзовый тетрахалк Асандра 4-й год правления.